Невероятно, но звонко-зеленый ревень — суперзвезда этого парфюмерного сезона

Ревень похож на лопух с длинными ярко-розовыми черешками. Правда, в отличие от лопуха, ревень очень вкусный — и душистый: запах у него интенсивно-зеленый и кисловато-ягодный, одновременно травянистый и тропически-фруктовый. Словом, для парфюмера — кладезь, а для нас — возможность направить вас в сторону отличных летних ароматов.

Название этих духов, озвученное в русской фонетике, — «Памплмусрубарб» — своей кажущейся абсурдностью немного напоминает «Румпельштильцхен», тайное имя вредного карлика из сказки братьев Гримм. Последнее, если не помните, нужно было угадать и отчетливо произнести вслух, чтобы лишить злодея его волшебной силы и власти над героиней.

Нечто похожее произошло с L’Occitane: влюбившись в сезонную лимитку Pamplemousse Rhubarbe («Грейпфрут и ревень») и не найдя ее на полках по истечении срока акции, покупатели так часто про нее спрашивали в магазинах сети, что вынудили ту переставить духи в регулярную коллекцию. Людей можно понять: это очень хороший ревень, легкий, свежий и сладкий, как дачный компот, но — с элегантной горечью грейпфрута.

Если нас попросили бы — ну вдруг? — назвать самые сочные проявления ревеня в мировой культуре, мы распределили бы места следующим образом. Первое присудили бы садовым картинам норвежского художника Николая Аструпа, писавшего ревеневые грядки в окружении детей, гусей и вишневых деревьев у себя на ферме в 1920-х. Второе — сезонному пирогу «Любови Пироговой» с ревенем и клубникой, божественному. А третье отдали бы этим духам, классическому, можно сказать, ревеню парфюмерии — Rhubarbe Ecarlate, что с французского так и переводится: «Алый ревень». Но у Hermes он скорее красно-зеленый: яркие, почти бордовые черешки, чью спелость парфюмер подчеркнул ягодами и розой, красиво контрастируют с прохладной, кисловатой зеленью стеблей, уже нарезанных аккуратной соломкой.

В парфюмерии союз ревеня с розой нередок: дело не только в их цветовом созвучии и дачно-садовом соседстве, но и в пересечении на химическом уровне — у ароматов розы и ревеня много общего. Очень удачно эта общность передана, например, в таких духах, как Rose Ikebana, Hermes (и в эрмесовском же Rhubarbe Ecarlate, о котором мы писали выше), Infusion de Rhubarbe, Prada и — особенно — в Delicious Rhubarb & Rose британцев Molton Brown. Недавно формулу, в которой, помимо прочего, изначально были заявлены ваниль и сахарная вата, пересобрали, и та стала изящнее — не десерт, но тарелка со свежими ягодами и фруктами (малина, красная смородина, ревень) в тени шпалеры с плетистыми розами.

Устали от садового ревеня? Вот вам ревень в космосе. Encelade, как и Ganymede, главный хит бренда Marc-Antoine Barrois, cобран не только тем же автором — парфюмером Квентином Бишем, но и в том же узнаваемом «инопланетном» стиле. Даже планета у ароматов как будто одна на двоих, эффектная и не слишком дружелюбная, — просто разные ее регионы и пейзажи. Если Ganymede — это ледяные скалы, подсвеченные магнитной бурей, то Encelade — плотоядные джунгли на склонах вулкана. Яркие и недобрые с виду ягоды, черный песок под ногами (при условии, что у местных жителей есть ноги), хищные протуберанцы гигантского ревеня, бьющие фруктовой кислотой из-под земли, — «Энцелад», выражаясь сленгом парфюмерных форумов, «вкусненький». Но и вы, считают джунгли, тоже.

Из космоса снова возвращаемся на Землю — с мягкой посадкой в море. Представьте себе садовое товарищество в каком-нибудь теплом, приятном городе на берегу, скажем, в Калифорнии: здесь вам и грядки с органическим ревенем и пряной зеленью для супермаркета Erewhon, и гидропоника с медицинским каннабисом, и соленый выдох океана как лучший фон для любых других запахов. Ровно так пахнет Fluo_ral американцев Nomenclature: теплицей, ревеневым пирогом и соленой морской пеной. Словом, жанр этих духов так с ходу определить непросто, но пусть будет «зеленая фруктовая акватика».

«Хемингуэю» миланцев Masque уже семь лет, но до сих пор находятся те, кого смущает, что вынесенный в название писатель получился у марки слишком порядочным: где тут моря алкоголя, женщины с разбитыми сердцами, стопки прокуренных свитеров в шкафу? Где, в конце концов, праздник, который всегда с тобой? Но давайте посмотрим на эти духи под другим углом: «Хемингуэй» и правда праздник, только парфюмерный, ведь собран он из двух ветиверов сразу. Гаитянского — свежего и травянистого, а еще яванского, слегка копченого и как будто пыльного, своим ароматом напоминающего джутовые мешки для кофе. А что ревень? В этом безалкогольном напитке зеленого цвета он работает фруктовой «шипучкой», кисловатой и освежающей. «Пиши пьяным, редактируй трезвым», — завещал писатель. Хемингуэй у Masque — в режиме редактирования.

Одеколон Tangy Rhubarb, пишут на сайте английской марки, пытается воссоздать аромат ревеня, полученного методом выгонки, — так в графстве Йоркшир, откуда, как считается, происходят самые вкусные черешки на свете, ревень выращивают с 19-го века. Сначала молоденькие растения держат на свежем воздухе, а потом пересаживают в темные теплицы. В отсутствие света — даже сбор урожая происходит при свечах — стебли ревеня вырастают очень нежными и сладкими, ведь питательные вещества, полученные им за время свободного роста, в темноте превращаются в глюкозу. И правда, первое, что приходит в голову, когда пробуешь Tangy Rhubarb, — ну какая же нежнятина: свежий апельсиновый сок с розовой ревеневой мякотью в стакане.

Signature, дебютный аромат уважаемой американской марки Aedes de Venustas, вышел еще в 2012 году, задолго до ревеневых мод. И это чувствуется, даже если не знать даты выхода: назвать эти духи «вкусными» или «гурманскими», хотя их центральная нота — ревень — съедобная, не поворачивается язык. Розовые черешки парфюмер Бертран Дюшофур свел с одним из своих любимых компонентов — ладаном (напомним, что именно Дюшофур сделал для Comme des Garсons их знаменитую ладанную линейку Series 3 Incense), и получились ревеневые благовония — дымная, немного потусторонняя зелень. Не черная, а зеленая месса в заброшенной церкви летней ночью.